Как сидел петушейло, духовное дитя, во березоньке...
Как сидел петушейло, духовное дитя, во березоньке.Как пришла тут лисица ко березоньке,
Стала она петуха есть оманывати,
Ай оманывати да подговаривати:
«Ай же, петушейло, е духовное дитя!
Опустись теперь на землю!»
Стал петушок опущатися,
С ивинки на ивинку да перепурхивать,
А с пруточка на пруточек перескакивати.
Поймала лисица петуха в когти,
Стала держать его плотно.
Как спроговорит петушейло, духовное дитяте:
«Ай спусти петуха меня, духовная мати!
Будешь ты в Даниловом монастыре просвиров печи.»
Тут у лисицы ослабли ногти, отпустила она петуха.
Тут-то пошла лисица ко боярину на двор,
Думала себе она куру изловить.
Тут-то петух запел-зарычал,
Тут-то лисица перепала есть.
Побежали на лисицу девки с кокотами, бабы с помялами.
Тут-то едва меня, лисицы, не убили.
Тут-то думает лисица: «уловлю я петуха».
Тут поднялся петух е на седало.
Надо той лисице петуха изловить,
Изловить, уморить петуха, его жизни решить.
Как пришла тут лисица опять,
Опять стала петуха оманывати,
А оманывати да подговаривати:
«Ай ты, петушейло, духовное дитя!
Опустись теперь на землю!»
Смотрит петушейло на лисины слова, отвечает он лисице:
«Ты оманешь теперь, задавишь петуха!» —
— «Ты не бойся теперь, духовный сын,
Не оману теперь, не задавлю!»
Тут-то лисица обаяла да обсоветовала.
Опустился петух на сыру землю.
Сгребла петуха она в когти,
Стала держать его плотно.
«Ай же ты есть, духовная мати лисица, спусти ты петуха!» —
— «Не отпущу я от себя петуха:
«Ты жил-был у господина на дворе,
Захотелось мне курицу уловить, —
Ты затреснул, запел-зарычал;
Налетели тут девки с кокотами, бабы с помялами,
Так едва меня, лисицы, не убили в ты поры!
Вы — блудники, беззаконники,
По девяти, по десяти жен держите,
А на улицу сходите да деретесь,
Не над малою корыстью напрасную резную кровь проливаете!»
Крылышка обломала, перышка общипала,
Стала с бочка теребить.
Только и жив был петышка.
Олонецкая губерния. Гильфердинг, № 29.