Не белы-то ли, не белы, эх, снеги во чистом поле, в поле снеги забелелися....
Не белы-то ли, не белы, эх, снеги во чистом поле, в поле снегизабелелися,
Забелелися, —
Забелелися у моего, эх, у дружка любезнаго каменны палаты,
Все палаты.
За палатами ли стоят, эх, стоят два шатерика, шатры они шелковые,
Шелковые;
Во шатрах-то ли стоят, эх, стоят там два столика, столы они дубовые,
Дубовые;
На столах-то ли стоят, ах, стоят две чернильницы, края у них золотые,
Золотые.
За столами-то сидят, ах, сидят два молодчика, парни они молодые,
Молодые;
Они пишут письмо, ах, письмо все по грамотке, по белой бумажке,
По бумажке.
Перед ними стоят, ах, стоят две девчоночки, стоят оне, слезно плачутъ,
Слезно плачут.
«Вы не плачьте, ах, вы не плачьте, красны девицы, вы не плачьте, не
печальтесь,
Не печальтесь!
Что не быть-то ли, не быть, ах, нам не быть, молодчикам, не быть во
солдатах,
Во солдатах,
Только быть-то ли нам, быть, ах, нам, добрым молодчикам, во донскихъ
казаках,
Во казаках,
Уж служить-то ли нам, служить, ах, служить царю белому, служить в?рой
-правдой,
Верой-правдой!»
Тамбовская губерния, Моршанский уезд. Лопатин и Прокунин, № 88.